Татьяна Кузминская: что писала о Льве Толстом в мемуарах его свояченица

Татьяна Андреевна Кузминская (1846-1925) была русской писательницей, мемуаристкой. В частности, она оставила воспоминания о своей жизни в Ясной Поляне вместе с семьей своей сестры С. А. Толстой, в которых много места отведено Л. Н. Толстому.

Младшая сестра Софьи Толстой

Татьяна Андреевна появилась на свет в Москве, в семье А. Е. Берса, который был врачом. Жена Л. Н. Толстого, Софья Андреевна, доводилась ей родной сестрой. В молодые годы Кузминская часто бывала в имении Толстых, Ясной Поляне. Она была в дружеских отношениях с великим писателем, сопровождала его на охоте и во время верховой езды. А также она помогала сестре в переписке глав "Войны и мира".

В 1867 г. Татьяна Андреевна стала женой А. М. Кузминского, своего двоюродного брата, юриста по профессии. В 1869 г. у нее родилась дочка, названная Марией. В 1919 г. Кузминская насовсем перебралась в Ясную Поляну, где и закончила свои дни. В своих мемуарах она много писала о дружбе со Львом Николаевичем, восхищалась им как личностью, передавала его мысли и суждения по различным вопросам. Вот некоторые отрывки из ее воспоминаний, посвященные Льву Толстому.

О революции

Однажды после обеда, когда пили кофе, все собрались в зале у круглого стола и стали разговаривать о революции. Сначала Лев Николаевич внимательно слушал мнения других, а затем высказал свое. Он отметил, что согласен с революционерами в том, что нужны перемены, так как жить по-старому нельзя. Но не согласен в том, что наблюдается отход от религии и творится зло:

Без чего нельзя жить - это без религии, - заговорил он, - и ни у кого ее нет. Оттого и ужасы! Революция - это роды: духовное сознание пробуждается, новые взгляды родятся и зреют. Консерваторы думают, что можно жить по-старому, но старая Иверская не может продолжаться. Революционеры правы в том, что требуют перемены, и ошибаются в том, как менять старое и на что.

Л. Н. Толстой был удивлен тем, что люди стали сомневаться в священниках и в православии. Как следствие, попираются нравственные нормы, чего он простить революционерам не может:

Получаю письма с вопросами и сомнениями о православии и священниках. Пятьдесят лет назад этого не было. Вопросы религии, если они и есть у нас, то все-таки стоят ниже политических интересов, а уж если ниже, значит, их вовсе нет. Как я ни далеко стоял от революционеров, но помню, что когда-то в Вере Засулич я видел что-то хорошее, но теперь ко всякому покушению на убийство, кроме отвращения, ничего не чувствую.

При этом Лев Николаевич признавался, что не видит вины самого народа в том, что он стал злым в процессе революционных событий, обвиняя в этом правящий класс. Вот как об этом пишет Татьяна Кузминская:

Еще много говорилось о теперешнем положении дел, и Лев Николаевич сказал, что он одного не посмеет сделать: это упрекать народ в том, что он во время революции стал безнравствен и зол.

- Мы сами виноваты в этом, - прибавил он.

О женщинах

Однажды, во время одного из вечерних собраний в усадьбе Толстых, в процессе беседы зашла речь о роли женщины в семье и о том, к чему она больше склонна. При этом большинство выступало за женскую самостоятельность, подчеркивая способность женщин к самопожертвованию, отсутствие у нее эгоизма. Речь шла о том, что на них возложена самая важная и самая трудная миссия - рожать и выхаживать детей.

При этом Лев Николаевич слушал с улыбкой. Глядя на него, Татьяна Андреевна подумала, что сейчас он произнесет то, что вызовет у всех возражения, и была заранее рада тому, что услышит его мнение. Так и случилось.

Далее она пишет:

Удивительно, - сказал он, как это женщина не понимает, какой надо быть? Идеал женщины - это Душечка Чехова. Лев Николаевич как-то читал нам "Душечку" вслух, и тип ее был нам известен. Как талантливо описал Чехов "Душечку" с ее обилием любви к антрепренеру Кукину, ветеринару и гимназистику! - смеясь, продолжал Лев Николаевич.

На что Кузминская спросила, действительно ли Толстой считает самым лучшим обезличивание себя. Ведь Душечка меняла мужей трижды и при этом каждый раз меняла свои вкусы и взгляды. Ответ его был следующим:

Когда муж и жена одних воззрений, то какую силу они собою представляют!

Тогда княгиня Оболенская спросила о том, как быть, когда жена более практична и более приспособлена к жизни, нежели муж.

На это Л. Н. Толстой ответил так:

Женщина, хотя иногда и умнее и развитее мужа, но все-таки лучше, если она идет с мужем заодно. "Душечка" - это прелесть, это одна из лучших вещей Чехова.

Мнение Т. А. Кузминской было иным. Она сказала, что Чехов вовсе не видел идеал женщины в Душечке, он лишь описал такой типаж, который, наверное, встречал в своей жизни. Таким образом, женщины не согласились с мнением Толстого, дружно восстав против него.

О воспитании детей

Л. Н. Толстой ратовал за то, чтобы подрастающее поколения воспитывали без принуждения, в добре и любви, приучали его к самостоятельности. Вот как Татьяна Андреевна передает мысли великого писателя об этом:

Разговор перешел на воспитание детей; Лев Николаевич хвалил книгу Вецеля "Дом свободного ребенка". Он говорил, что чем свободнее воспитывают ребенка, тем лучше. Это приучает его к самостоятельности, и, к тому, еще надо дать ему полную свободу в выборе учения и воздействовать на него добром и любовью, а не строгостью и страхом.

При этом собеседники вновь не согласились с Л. Н. Толстым в том плане, что, если детям дать право выбора, они в большинстве своем вообще не захотят ничему учиться.

А еще Лев Николаевич настаивал на важности нравственного воспитания молодежи:

Одно непонятно, что у нас детей учат всему, но только не нравственной жизни. Когда постигнет горе, начинают молиться, а настоящей нравственной жизни не знают.

О своих произведениях

Как известно, Лев Николаевич Толстой был не только великим писателем, но и талантливым педагогом. Он обучал крестьянских ребятишек и писал книги для детей, одна из которых "Круг чтения". Однако был у него и "Круг чтения" для взрослых на каждый день, где Толстой собрал мысли различных писателей о жизни, об истине, о поведении. Узнав о том, что такие книги вышли, Кузминская очень удивилась, а Лев Николаевич подарил ей их. Вот как описывает этот эпизод Татьяна Андреевна:

Он пошел к себе и принес мне в подарок эти чудные три книги и сказал:

- Ну, прочти вслух сейчас же, сегодняшний день.

Это было 30 сентября. Я прочла. Он взял у меня книгу и сказал:

- Как это хорошо! Паскаль говорит: человек умирает один. Так же и должен жить человек. В том, что главное в жизни, человек всегда один, т. е. не с людьми, а с богом.

При этом писатель недоумевал, почему об этой его книге мало кто знает. Ведь он считал ее лучшим своим произведением. Он говорил:

Удивительно, как мало известна эта книга! Это лучшее, что я написал.

А Софья Андреевна возразила супругу, отметив, что лучшие его книги это "Война и мир" с "Анной Карениной". Кузминская была очень благодарна за столь замечательный подарок и с той поры каждый день читала эту книгу, которая, по ее признанию, помогала ей жить.