Некая передышка от труда: для чего в средневековых рукописях каракули на полях

Английское слово doodle (читается как "дудл") можно перевести как "царапать" или "рисовать каракули". Оно стало употребляться с начала ХХ века. Однако сам процесс, то есть оставление в книгах маленьких рисунков, волнистых линий, слов практикуется еще с давних времен. Эти следы рассказывают о том, как люди прошлого взаимодействовали с литературой.

Обычай Средневековья

В наши дни разрисовывать рукопись, составленную в Средние века или страницы старинной книги, вряд ли кому-то придет в голову. Однако в те времена это было в обычае. Об этом свидетельствуют часто встречающиеся в древних фолиантах волнистые линии. Они чем-то напоминают вытянутых людей, а иногда и рыб. Есть и миниатюрные изображения рыцарей, а также различные случайные объекты. Эти изображения дают возможность исследователям понять реакцию людей на повествование.

То есть записи на полях, комментарии и подчеркивания были нормой. Так же, как и написание рецептов в пробелах, проба пера, раскрашивание картинок. При этом ученые пришли к выводу, что каракули в книжках и рукописях были случайными, необдуманными лишь в исключительных случаях.

С чего начался дудлинг

Скорее всего дудлинг начался с того, что писцы опробовали перья. На картинках переписчиков часто изображают держащими в руках перо и ножик. С помощью последнего исправляли ошибки, царапая пергамент, удерживали им пергамент на месте. А еще им заостряли кончик пера, когда он притуплялся. После того как перо было обрезано, писец проверял его на пергаменте или на форзаце. Эти каракули не были посланиями читателям, так как форзацы приклеивались к деревянным обложкам.

Но сейчас, благодаря современными технологиями, специалисты имеют возможность ознакомиться с записями и рисунками, которые скрыты за страницами древних фолиантов. Они представляют большой интерес для медиевистов, так как дают уникальную информацию о том, как жили эти средневековые писцы, и что они думали о содержании переписываемых ими книг.

Писцы - участники процесса

Так, в одной из рукописей, хранящейся в Лондоне, в Британской библиотеке, есть надпись на латыни, сделанная писцом: "Probatio Penn[a]e". В переводе на русский это означает "проба пера". Эта рукопись в каталоге значится, как Cotton Vespasian D. vi ("Псалтирь Веспасиана", созданная в VIII веке).

В других случаях писцы были более смелыми и эмоциональными, оставляя записи о своей работе. В древнеанглийской рукописи Aelfric's De Temporibus Anni ("Из жизни Эльфрика Анни") XI века, представляющей собой справочник по естествознанию, переписчик в конце оставил надпись:

Sy þeos gesetnys þus her geendod. God helpe minum handum (Таким образом, пусть эта композиция закончится здесь. Боже, помоги моим рукам).

Судя по этому высказыванию, исполнителю его работа совсем не нравилась. Такие послания говорят о том, что писцы не только пассивно повторяли текст, но и активно участвовали в его создании. А вот рисунки, оставленные на страницах средневековых книг, переносят нас в мир игры, кода писцу или читателю хотелось использовать пустые места на страницах. Такие рисунки носят название маргиналий. Это предложение передышки от чтения, а также информация о реакции читателя на мир литературы и взаимодействие с ним.

Примером являются маргиналии, обнаруженные в Le Morte d'Arthur ("Смерть Дартура") XV века. Хотя их там и немного, если сравнивать с прочими средневековыми рукописями, они интересны тем, что являются уникальным отражением действий, описанных в рукописи. Они показывают, что работу писцов нельзя рассматривать как механическую. По маргиналиям можно судить, что копирование представляло собой сложный процесс, в числе прочего включающий в себя формирование восприятия аудиторией (в даном случае XV века) литературных произведений.

Книга как общественное пространство

В Средние века книги представляли собой огромную ценность в сравнении с днем сегодняшним. Ведь для их создания требовались: большое количество времени, весьма существенные затраты, масса специальных знаний, умений и навыков. Эти книги были объектом, который рассматривал как вклад в вечность, как хранилище духовного наследия, которое нужно беречь.

Но, кроме того, книги также рассматривались как часть общественного пространства, которое принадлежит определенным учреждениям, а также группам людей и поколениям владельцев. То есть разного рода комментарии, аннотации, заметки, наброски были своеобразными публичными заявлениями. Учитывая статус книг как объектов постоянных, непреходящих, вполне объяснимо, что и писцы, и читатели, хотели оставить на их полях и форзацах свои следы в виде имен, надписей и рисунков. Тем самым они как бы вписывали себя в историю.